У одного из бывших идеологических лидеров младореформаторов 80-90-х и либерал-имперца Виталия Найшуля в конце 2014 года, после Крымнаша, было интересное объяснение об устройстве мира как корпорации.

Что есть на большом заводе? Заводоуправление. Инструментальные цеха, где «рабочая аристократия» – мастера своего дела – делают оснастку. Поточные цеха массового производства. Внешние поставщики сырья.

Такая же специализация наблюдается в современном мире. Роль «заводоуправления» выполняют США. Роль «рабочей аристократии» – Западная Европа, Япония и другие страны высокой производственной культуры. «Поточные цеха», «ватники» – это Китай и другие новые индустриальные страны. И, наконец, есть «сырьевые придатки» – внешние поставщики легко заменяемых ресурсов. Какая мне разница, откуда нефть? Саудовская Аравия, Россия… Они поставляют однородные «биржевые товары»: углеводороды, металлы… Заводу все равно, кто их произвел.

Вне завода везде есть местные - не вовлечённые в общезаводскую жизнь «кустарные производства» Есть «изгои», которых на завод не пускают – сегодня это, например, КНДР и Иран. И ещё - «безработные», которым на заводе не нашлось места – это условная Африка. Им выдают пособия по безработице через международные организации и частную филантропию.

Российская мечта – стать технологически продвинутыми, мощными и независимыми. Для этого мы хотим из «сырьевого придатка» попасть в «ватники», а, может быть, даже в «рабочую аристократию». Но чем выше квалификация, тем меньше свободы и независимости! Самые независимые – «изгои», за ними следуют «сырьевые придатки», потом идут «ватники», а самые зависимые – «рабочая аристократия», которая, как известно из литературы, является главной подпевалой начальства.

Самые несвободные, зажатые в тиски институтов – США. Далее идут «рабочая аристократия» – члены оруэлловской внутренней партии. Затем - «пролы», «ватники», от которых не ждут вовлечённости, от них ждут труда: «работайте, товарищи». И мы не видим примеров, когда «пролы-ватники» мешают «заводоуправлению».

Сырьевые придатки ещё свободнее. Ты главное поставляй сырьё, а потом делай, что хочешь в своём корыте, если это не вызывает неудобств у завода. Такую роль Саудовская Аравия играет в арабском мире, мы в СНГ.

И самые свободные – страны-изгои. Могут хулиганить как хотят. Они получают удовольствие оттого, что плюют на Америку. Но их убивают два закона экономики: «разделения труда» и «сравнительного преимущества». Их мелкие рынки и импортозамещение не работают. Латинская Америка играла в игры с импортозамещением с катастрофическими последствиями. Да что Латинская Америка! Благосостояние США упало бы разы, если бы они поставили забор вокруг себя и стали производить всё сами, с импортозамещением и автаркией.

Отсюда ошибка нашей внешней политики. Никакого многополярного мира не существует. Это убаюкивающая сказка, говорил Найшуль. Мы, вообразив себя полюсом, решили задействовать профсоюз ватников – БРИКС, а потом и столкнуть «рабочую аристократию» с начальством. Не получилось. Все заводские с удовольствием перемывают косточки начальству. Многие его не любят. Но с утра они на работе. Психология штрейкбрейхеров. А рабочая аристократия ещё и ходит на «спевку».
Эта система отточена и работает, и всех (кроме изгоев) устраивает – лучше один плохой начальник, чем 2-3 хороших, отмечал Найшуль. Тем более что хороший начальник всегда постепенно становится плохим, чтобы удержаться.
Да и не хочет и объективно не может Россия подняться из сырьевого придатка в пролы-ватники, как тот же Китай, т.е. в поточное производство.

Потому, если Россия хочет свободы от заводоуправления и других высших этажей мироустройства – то ей дорога только вниз, на этаж ниже, из сырьевого придатка - в изгои, где уже Северная Корея и Иран.

О том чем была экономика Европы изнутри мы поговорим несколько позже.

А начнём с того чем до сих пор определялось её место в мир-системе (применим здесь терминологию Валлерстайна, она уместа).

Значительную роль безусловно играл сам размер экономики ЕС – до 2021г она была второй в мире после американской, однако на значимости этого факта мы уже останавливались подробно так что повторяться не будем.

Но помимо этого большое значение имели и отношения ЕС с экономикой №1 – США: Европа добровольно соглашалась на роль младшего партнёра не претендующего на мировое лидерство, получая за это особые условия экономического сотрудничества.

Например США на пару с Великобританией сыграли важнейшую роль в становлении евро как второй по значимости валюты международных расчётов за счёт выпуска британскими и американскими компаниями евробондов – облигаций, номинированных в евро, основными покупателями которых стали резиденты ЕС. (Техническое пояснение: название евробонды используется по традиции, в действительности это любая облигация номинированная в иностранной для эмитента валюте.) Надо сказать эффект это имело двойственный: с одной стороны фактически закрепляло статус евро как мировой валюты №2, с другой – стало дополнительным инструментом финансирования экономик США и Британии (которая впрочем до недавнего времени сама была частью ЕС) из европейских денег.

О влиянии евробондов на роль евро в мировой экономике говорит например тот факт что отчёт ЕЦБ от декабря 2005г Review of the international role of the euro начинается с главы The euro in international debt markets которая фактически и посвящена британским и американским евробондам.

***

Как можно понять из предыдущего поста, не меньшее значение чем отношения с США имели и отношения ЕС с Великобританией.

Во-первых до 2022г это была пятая экономика мира если считать индивидуально по странам (в 2022г по прогнозу МВФ её должна обогнать Индия) и вторая после Германии в Европе.

Во-вторых за счёт особого характера отношений между США и Великобританией, это было дополнительное связующее звено с США.

В-третьих Сити – один из важнейших мировых финансовых центров, в частности Лондонская биржа – восьмая по капитализации в мире и четвёртая на западе после американских Нью-Йоркской и NASDAQ и объединённой европейской Euronext. Значимость Лондона как финансового центра для Европы понятна уже хотя бы по упомянутой истории с евробондами.

Наконец нахождение Великобритании в составе ЕС легитимизировало и статус английского языка как lingua franca Евросоюза.

***

Наконец совершенно особое значение для европейской экономики имела Россия и шире постсоветское пространство.

После того как Европа помогла США развинтить СССР, приз был поделен в неравных пропорциях: США получили главный – 30 лет однополярного мира, Европе достался утешительный но важный – постсоветский рынок.

С этого момента Россия для европейской экономики была полуколонией: с одной стороны поставляла по низким ценам ресурсы, с другой – была рынком сбыта для европейских монополий которым не могли противостоять местные компании.

Помимо того Европа служила конечной точкой для вывоза капиталов российской элитой.

К слову рост экономики ЕС остановился примерно тогда когда постсоветский рынок европейскими компаниями был окончательно освоен и поделен.

***

Как видим из трёх китов на которых держалось положение ЕС в мир-системе – особый статус экономических отношений с США, Великобритания как один из центральных мировых финансовых хабов в составе Евросоюза и контроль над постсоветским рынком – у Европы на сегодня остался только первый.

Проблемы начались в 2008г когда оказалось что ресурс экспансии на постсоветский рынок в качестве драйвера экономического роста себя исчерпал, а других идей по стимулированию экономики у европейских гениев не нашлось. Вернее идеи были, но о том каков был их уровень и каким оказался результат их воплощения в жизнь мы поговорим отдельно позже.

Следующий этап начался когда британцы, правильно поняв куда дует ветер, решили что с сосисочниками, лягушатниками и макаронниками им больше не по пути. Как и положено всякой вавилонской башне, страсбургская начала рушиться с утраты сынами человеческими единого языка: после выхода Британии из ЕС английский язык стал для европейцев явным свидетельством несамостоятельности – с одной стороны это язык межнационального общения во всём мире и многоязычная Европа никуда от него деться не может, с другой – общаться на нём с соседями по ЕС было не стыдно только пока Великобритания сама была частью союза, теперь же из англоговорящих стран в ЕС осталась только Ирландия, но и для неё самой английский язык не родной, это часть колониального наследия и именно в таком качестве воспринимается ирландцами.

Завершающим штрихом стала изоляция Европы от постсоветского рынка по итогам текущих событий.

И даже особый статус отношений с США, хотя и никуда не делся, претерпел ряд изменений. Во-первых исчезло главное связующее звено – Великобритания, с которой США теперь строят отдельную систему отношений (AUKUS), во многом в ущерб интересам ЕС. Во-вторых сама Европа, выполнив для США грязную работу во вред себе, автоматически была понижена в статусе: чем дальше тем больше американцы будут вытирать об неё ноги просто потому что им за это ничего не будет – лишившейся других точек опоры Европе больше нечем на это ответить.

***

Прежде чем мы перейдём к следующей части, необходимо сделать важное отступление без которого будет непонятна логика дальнейших рассуждений.

Для описания текущего социального уклада часто используется концепция постиндустриального общества – в экономике которого сфера услуг в доле генерируемого ВВП доминирует над производством. Концепция эта изначально социологическая (то есть описывала состояние общества а не экономики) но в какой-то момент была принята и экономистами, так что часто можно услышать о постиндустриальной экономике.

В чём проблема этой концепции применительно к экономике? В том что сфера услуг в ней рассматривается как монолит – то есть в одну категорию попадают придорожное кафе и IT-гигант.

Однако и выделение IT-сектора в отдельную категорию не поменяло бы ситуацию кардинально: даже в США доля IT не превышает 5-10% ВВП (в зависимости от методики подсчёта – в первую очередь того что именно понимать под IT).

То есть если мерить долями от ВВП все мы всё ещё живём при постиндустриальной экономике. Но здесь уже чувствуется какой-то подвох – очевидно что роль IT в современной экономике непропорциональна доле генерируемого ВВП.

Так можно ли её количественно оценить? Да – но не по доле в ВВП а по месту занимаемому технологическими компаниями на фондовом рынке. И вот тут картина будет совершенно другой: доля IT в американском индексе S&P 500 – 28.7%, это больше чем у любой другой индустрии (следом идёт здравоохранение с 13.1%), IT-компании занимают первые 7 (!) мест по капитализации (следом идут финансовые).

Таким образом мы подходим к возможности дать техническое определение экономике цифровой: это экономика в которой при постиндустриальной структуре ВВП технологические компании доминируют по капитализации на фондовом рынке.

***

Итак возвращаясь от положения ЕС в мир-системе к вопросу о внутреннем устройстве её экономики, в чём была проблема?

В том что европейская экономика была классической постиндустриальной но не сумела перешагнуть этот порог и стать информационной.

Если мы посмотрим на топ европейских компаний по капитализации, из десяти верхних позиций там будет всего одна из сферы IT – знакомая нам голландская ASML (3 строчка), но даже она к IT относится по касательной т.к. производит оборудование для собственно IT-компаний. Все остальные позиции забиты французскими производителями шмоток и косметики, фармой/здравоохранением и нефтяниками.

Это не говоря о том что и сам европейский фондовый рынок не чета американскому – после потери Евросоюзом Сити, соотношение капитализации фондового рынка к ВВП для Европы сократилось с 70% в 2017г до 40% в 2021: для сравнения в США по итогам 2021г это соотношение достигло почти 200%.

***

Понимало ли руководство Евросоюза суть проблемы? И да, и нет.

Безусловно европейцы осознавали что с начала 2000-х отстали от американцев катастрофически.

Но вот вместо того чтобы просто скопировать то что работало у американцев – как это во многом успешно сделали китайцы (в топе по капитализации Tencent владеющая Wechat на первом месте и Alibaba на третьем) и пробуют после брекзита англичане – они попытались найти свой особый путь (да, Россия в этом не одинока).

Гениальных идеи нашлось три, о каждой из них и поговорим подробно дальше.

***

Итак первый вариант решения проблемы отстававния от США который рассматривался Европой связан с французской экономической школой и её самым известным современным представителем Тома Пикетти – о ней много и подробно пишет автора канала @le_dauphinois который с Пикетти знаком лично.

Если коротко, суть решения сводится к тому, что раз свои технологические компании того же уровня у Европы создать не получается, нужно заставить американские платить европейцам по любому поводу – в виде штрафов, налогов, инвестиций в европейскую экономику.

В варианте программы-минимум – речь о скрытой форме оплаты за доступ к европейскому рынку, в варианте программы-максимум – обрушение американского фондового рынка (об это см. следующий пост) и связанной с ним технологической индустрии, что снимает сам вопрос об отставании.

Концепция сама по себе небессмысленная, но здесь есть нюанс.

Столь любимая европейцами и раз за разом в той или иной форме проявляющая себя идея закошмарить весь мир регулированием (фактически обложить данью) работает только с позиции силы, никто не платит дань добровольно.

Но по отношению к США Европа в такой позиции никогда не находилась, а значит могла претендовать лишь на утешительную компенсацию – действительно, европейский рынок большой, и за доступ к нему американцы будут платить и штрафы, и налоги, но лишь до тех пор пока это не ломает им бизнес-модели, в плюсе-то по итогу останутся всё равно они.

Более того, схема окончательно трещит по швам после перехода Европы в статус мировой экономики №3 – считаться с такой велечиной всё ещё нужно, но и продавливать уже заметно легче; напротив, у самой Европы рычагов давления на США остаётся всё меньше.

***

О том что именно предлагают французы вообще и Пикетти в частности можно составить представление по фильму Капитал в XXI веке – это видеоадаптация главного труда Пикетти с тем же названием.

В кадре присутствуют и сам Пикетти, и другой его известный французский коллега Габриэль Цукман, и даже найденный в каком-то пыльном чулане Фрэнсис Фукуяма.

Большую часть фильма смотреть довольно скучно – это стандартная заунывная песня о смерти среднего класса, увеличении имущественного расслоения и снижении социальной мобильности которую все мы уже слышали в сотне вариаций от разных авторов. В общем примерно 80% содержания фильма – это набор трюизмов поданных как откровение.

Ещё процентов 10 – довольно забавные нелепости. Например Рана Форухар, которая представлена в фильме как специалист по мировой экономике (на самом деле помощник редактора Financial Times), на 1:21 говорит что Адам Смит жил в мире в котором нормой были небольшие семейные предприятия, а реальность транснациональных корпораций он представить себе не мог, это явление новейшей истории. В действительности Адам Смит был современником одной из самых известных транснациональных корпораций в мировой истории – Британской Ост-Индской компании и конечно прекрасно был осведомлён о такой форме организации бизнеса.

Но главная идея раскрывается в самом конце, когда сначала много и расплывчато говорится о налоге на капитал, а потом на 1:33 Пикетти наконец выдаёт понятную формулу: ставку налога нужно установить такую которая сломает сам механизм обогащения за счёт финансовых рынков, или если перевести на понятный язык – разрушит фондовые рынки как таковые, а это в первую очередь фондовый рынок США.

Вот такая блестящая идея: не можешь сделать своё – разрушь чужое.

Вторая и самая масштабная ставка руководством Евросоюза была сделана на зелёный переход – речь о т.н. European Green Deal (по ссылке коммюнике от Еврокомиссии).

О зелёных технологиях как таковых с экономической точки зрения здесь уже говорилось подробно поэтому не будем повторяться – все желающие могут прочитать соответствующий цикл заметок.

Теперь же рассмотрим что эта ставка означала для Европы.

Как видно из схемы в коммюнике ЕС возлагает на проект большие надежды: в левом нижнем углу скромно подписано The EU as a global leader, этой же теме посвящён и целый раздел. То есть речь именно о том проекте который мог бы (с т.з. руководства ЕС) сделать Евросоюз мировым лидером.

Основная идея в том чтобы сформировать на базе Евросоюза международные институты которые будут выполнять роль глобального экологического регулятора – и за счёт этого с одной стороны увеличить политическую роль ЕС в мире, а с другой перенаправить через Европу часть мировых финансовых потоков. Удивительным образом в самом документе присутствует очень серьёзный просчёт: Евросоюз в нём назван крупнейшим единым мировым рынком (без пояснения что под этим понимается), за счёт чего и предполагается возможность влияния на мировую экономику:

As the world’s largest single market, the EU can set standards that apply across global value chains.

Это безусловно не соответствует действительности: по совокупному ВВП Евросоюз с 2021г третья экономика мира после США и Китая (вторая на момент публикации), по показателю HFCE который обычно используется для оценки размера потребительского рынка ЕС пока держит вторую позицию но довольно скоро вероятно также переместится на третью. Всё это говорит о том что возможность влияния руководства ЕС на мировые рынки попросту не соответствует заявленным амбициям.

Помимо финансовой части экономической целью которой является получение доходов от международного экологического регулирования в документе есть и инфраструктурная. Её суть сводится к заголовку одного из подразделов: Mobilising industry for a clean and circular economy. То есть речь о масштабных инфраструктурных проектах (чуть дальше названы конкретные цифры – €260 млрд в год до 2030г) которые должны загрузить европейскую промышленность.

У такого инфраструктурного плана есть три основные проблемы. Во-первых по факту финансироваться он может только за счёт нового цикла допечатывания денег – а к чему это приводит на практике мы имеем удовольствие наблюдать прямо сейчас. Во-вторых всё это никак не выводит Европу за рамки (пост)индустриальной экономики – наоборот речь идёт о новом увеличении роли промышленности. И наконец в-третьих судя по всему в этой схеме совсем не учитывается ограниченность природных ресурсов необходимых для реализации заявленных целей в заявленном объёме: например на фоне роста спроса на электромобили литий с начала 2021г вырос в цене в 10 (!) раз. Бонусом – начавшийся ещё в 2021г энергетический кризис которому Европа в значительной степени обязана ускоренному энергопереходу.

Всё это подводит нас к мысли что весь план, каким бы масштабным он ни выглядел на бумаге, имеет к суровой действительности отношение довольно отдалённое, а людей, ответственных за составление, можно подозревать либо в некомпетентности, либо в наличии собственного меркантильного интереса, либо в сокрытии реальных целей его внедрения.

***

Наконец самая безумная из европейских экономических концепций – четвёртая промышленная революция за авторством патентованного рептилоида (и по совместительству основателя и бессменного президента Всемирного экономического форума в Давосе) Клауса Шваба.

О том что это за идея и каков уровень компетенции по экономическим и технологическим вопросам Шваба лично и всей компании давосских экономистов здесь уже говорилось.

Полностью повторяться смысла нет, но Шваб например в 2020г утверждал что несмотря на политику количественного смягчения, никаких оснований для возникновения инфляции в Еврозоне нет.

Что важно отметить: один из ведущих немецких экономистов (а Шваб безусловно таковым является) в 2020-х годах всерьёз продолжает говорить о новом витке индустриализации, то есть экономика для него (как и для большого числа российских экономистов с которыми они идейные братья-близнецы) это заводы и производственные линии. Фактически даже в постиндустриальной экономике Шваб уже чувствует себя некомфортно, а вся цифровизация для него – не более чем предлог для возвращения к индустриальным реалиям в новой форме.

Между тем реальная революция в экономике которая сейчас идёт – никакая не четвёртая промышленная а ни на секунду не прекращавшаяся первая цифровая. И вот её Шваб совершенно не замечает как целостного явления, пытаясь произвольным образом встроить отдельные её элементы в свои индустриальные фантазии.

***

Итак вместо того чтобы встраиваться в реалии цифровой революции (для чего кстати у Европы были все предпосылки – достаточно вспомнить Nokia или Линуса Торвальдса наследием которого вся мировая IT-индустрия живёт до сих пор) европейцы попытались найти свой особый путь что привело к закономерному результату.

Примерно в том же положении оказался в XVIII-XIXвв цинский Китай, бывший на тот момент первой экономикой мира, но пропустивший промышленную революцию в отличие от вовремя сориентировавшейся Японии – чем это закончилось для него вряд ли стоит напоминать.

Причиной в обоих случаях стала инерция мышления: как императоры династии Цин мнили себя правителями срединного государства за пределами которого обитают варвары чьи технологии не могут представлять интереса по определению, так и европейская элита продолжала считать Европу центром мировой цивилизации способной диктовать остальному миру собственные условия не осознавая что отставание от США стало не случайным недоразумением а следствием системной проблемы.

Правильным решением в данной ситуации было сознательное становление на путь догоняющего развития и отказ от бессмысленных попыток перенаправить магистральный вектор мирового технологического прогресса, но для этого европейцам сначала следовало в полной мере осмыслить собственное положение, на что они оказались не способны.

Вкупе с потерей Евросоюзом своей роли в мир-системе и надвигающимся беспрецедентным кризисом всё это означает неизбежное превращение Европы в полупериферийную экономику в среднесрочной перспективе.

***

Кто оплачивает кризис?

США готовились к текущему кризису больше десятилетия. У многих экспертов последние 15 лет возникал вопрос – зачем Штаты развивают крайне дорогостоящую и не гуманную сланцевую добычу нефти и газа? Зачем отрезают от энергетического рынка Ливию и Иран? Зачем жгут Сирию и Ирак, через которые мог бы пройти трубопровод в Европу из Катара?

Сегодня ответ очевиден – главной целью этой стратегии была не Россия и не Китай, не сырьевой Ближний Восток и даже не нищая Латинская Америка. Главная цель – жирная Европа – основной технологический и финансовый конкурент США.

При таких затратах на первичную энергию – европейская экономика нежилец. Сегодняшние цены на нефть и газ в Европе можно терпеть недели, но не месяцы. Учитывая, как громко бьют посуду европейские политики, сегодняшние котировки – это на годы.

Заводы в Европе закрываются пачками, европейский капитал уже рекой потек в США. Скоро потекут мозги и технологии. Главная жертва войны – не Россия и не Украина, основная жертва – Европа.

***

Безусловно у всех нынешних проблем Евросоюза были свои причины, всё это закономерный итог тенденций развивавшихся десятилетиями.

Однако даже при всём этом не может не поражать насколько цинично по отношению к своим главным союзникам повели себя американцы обрубившие Европе все перспективы экономического развития на десятилетия вперёд. В конце концов на мировое лидерство Европа не претендовала – или во всяком случае такие претензии даже там где они имелись очевидно не были реалистичными.

Является ли экономика Евросоюза необходимой жертвой для сдерживания России? Сомнительно – так или иначе даже в случае гипотетического отказа Европы от покупок российских нефти и газа новый рынок сбыта России найти будет проще чем Европе их заместить.

Но может быть дело в том что США жёстко продвигают таким образом собственные экономические интересы? И это тоже, этим американцы не забывают заниматься при любых обстоятельствах. Но даже при максимально возможной переориентации ЕС на поставки СПГ необходимых Европе объёмов у США просто нет и никогда не будет, а значит и экономическая мотивация тут не главная.

На первый взгляд такая граничащая с садизмом политика США по отношению к собственным союзникам выглядит иррационально.

Но только если не знать одного из главных секретов полишинеля европейской экономики: её непрерывно увеличивавшейся зависимости от Китая. В 2020г Китай сменил США в качестве главного торгового партнёра Евросоюза, а о том в каких объёмах китайцы скупали в Европе элитную недвижимость и бизнесы хорошо осведомлены все кто в теме внутриевропейских экономических раскладов. Причём в отличие от глуповатых русских олигархов обирать которых давно стало для европейцев доброй традицией, китайцы заходили в Европу как новые хозяева – и по сути постепенно ими становились.

В этом смысле текущие события это ещё и наказание для европейцев за их попытку усидеть на двух стульях – в связи с чем нельзя не вспомнить пример одного лидера соседнего государства, доигравшегося в многовекторность с похожим для себя результатом. Ну и конечно шаг (первый но очевидно не последний) в сторону изоляции Китая от европейской экономики.

***

Итак текущее положение Европы безрадостно с дальнейшей тенденцией к ухудшению: не в том смысле что она резко станет непригодной для жизни, комфортный для обывателя уровень жизни сохранится в ЕС ещё длительное время, но никакой возможности догнать мировых лидеров – США и Китай – у европейцев больше нет и уже никогда не будет.

Но была ли у Европы альтернатива? Как ни странно да.

Этой альтернативой было создание экономического блока с Россией – речь не о вхождении России в Евросоюз что безусловно было малореально, но о некоей дополнительной надстройке которая могла бы включать в себя ЕС и Россию как ключевых стратегических партнёров. При этом инициатором объединения могла быть только Европа: печальная история многодесятилетнего нахождения Турции в предбаннике ЕС наглядно демонстрирует эффективность европейских дорожных карт когда инициатива исходит от противоположной стороны.

В таком формате Россия могла быть для Европы не только поставщиком ресурсов и рынком сбыта, но например и обеспечивала бы ЕС продвинутыми IT-решениями там где сами европейцы оказались неспособны их создать: поисковиками, соцсетями, банковскими приложениями, аггрегаторами и т.д., что решало бы проблему перехода Европы к цифровой экономике.

Кроме того такое объединение снимало и любой антагонизм России и Украины (конечно до того как события приобрели необратимый характер – т.е. в идеале до 2014г), а значит не случился бы и нынешний кризис со всем набором его последствий для ЕС.

Наконец подобный экономический блок вполне реалистично мог претендовать на место первой экономики мира.

Вряд ли стоит говорить что по итогам последних событий эта возможность потеряна безвозвратно.

***

Нам пишут:

Хотел бы прокомментировать Ваш пост о Падении Вавилона. Получается, что реальной альтернативой для Европы была реализация идей теоретиков геополитики первой половины 20-го века (в первую очередь, Хаусхофера). То есть создание оси Берлин-Москва-Пекин (хотя сам Хаусхофер, насколько помню, называл Токио). Этих же идей придерживался и ряд других видных теоретиков и практиков политической деятельности. Тот же Шарль де Голль с идеей Европы от Атлантики до Урала, которая впоследствии трансформировалась в идею единого пространства от Лиссабона до Владивостока. Почему же европейские политические и экономические элиты отказались от этого пути? Политическая близорукость (если не сказать, некомпетентность)? Экономическая недальновидность из-за упора на промышленный сектор экономики и жизненную потребность в рынках сбыта, что затмило все другие возможные цели и пути? Может быть дело в культуре т.н. Старой Европы - Франции, Германии, Бенилюкса, - которая так и не вышла из 19-го века, где была Европа и остальной, колонизируемый Европой, мир (отсюда можно происходить презрение к США и России, что вылилось в недооценку Европой обеих партнеров-конкурентов)?

И ещё один момент. Не сочтите за упрек, но в крайних Ваших постах часто мелькает мысль "навсегда". Меня, как латентного оптимиста, эта мысль приводит в негодование. Но есть и более весомый аргумент против этой мысли - ничто не вечно под луной. Китай не вечно был нищим и раздираемым на части, США не всегда был центром мира. Всё течёт, всё меняется. Вполне ведь возможно, что в результате каких-либо факторов и событий, в том числе которые появятся в будущем, Европа снова вернёт себе весомый вес в мировой политике. Понимаю, что это лишь вероятность, и что для этого потребуются десятилетия, в лучшем случае, но такая вероятность существует. Спираль истории, если смотреть на неё сверху, выглядит как круг, который лишь оборачивается вокруг оси времени.

Всегда приятно знать что вложенный в канал труд не напрасен и приносит людям пользу.

Что касается вопросов, поскольку их сразу много, ответы будут дальше в нескольких постах.

***

Действительно, идея Большой Европы, включающей в себя пространство экс-РИ/СССР, не нова и обсуждается европейскими и российскими мыслителями, политиками и экономистами уже больше века, причём среди её сторонников со стороны Европы были и крупные политические фигуры самый известный из которых упомянутый де Голль.

Более того, что обычно совершенно игнорируется, как минимум до начала 2010-х годов последовательными сторонниками такой концепции были все руководители СССР/РФ начиная с Горбачёва – это не говоря о российской элите в целом желание которой вписаться в европейский истеблишмент часто приобретало гротескные формы.

Однако хотя часть европейских политиков и выражала интерес к идее Большой Европы, этот интерес никогда не приобретал сколько-нибудь реалистичных очертаний в практическом плане.

Основных причин для этого было три.

Во-первых европейские элиты считали что находятся в более сильной позиции (что конечно было верно как минимум с момента распада СССР) и воспринимали интеграционный проект как потенциально более полезный для России чем для Европы: в 90-х-2000х годах европейская экономика была на подъёме что создавало иллюзию того что своих целей Европа может достичь самостоятельно и в дополнительном расширении экономического пространства не нуждается. Из этого делался вывод что если интеграция и имеет смысл то только и исключительно на условиях которые ставила бы Европа и которые вели бы к максимальной выгоде европейской экономики в ущерб российской, любые другие опции всерьёз не рассматривались.

Во-вторых немаловажную роль играл экономический меркантилизм: положение России как европейского сырьевого придатка и одновременно рынка сбыта очевидно вполне устраивало руководство ЕС.

Наконец важное значение имело и исключительное влияние США на европейские центры принятия решений: например расширение НАТО на восток, сыгравшее роковую роль в цепочке дальнейших событий, было продавлено администрацией Клинтона вопреки желанию европейских союзников.

В краткосрочной перспективе принятые таким образом решения были для Европы выгодны: российская элита исправно поставляла нефть и газ, октрывала рынок и выводила в Европу капиталы, а партнёрство с США не было поставлено под угрозу. Однако на длительной дистанции последствия этих решений обернулись катастрофой и для ЕС и для России.

Но надо понимать что сделало этот выбор именно руководство ЕС, т.к. все интеграционные проекты предложенные российской стороной (о них в следующих постах) последовательно игнорировались, а значит именно на еврпоейцах лежит и ответственность за полученный результат.

***

Важный исторический артефакт безвозвратно ушедшей эпохи – статья Путина (на тот момент премьер-министра) для немецкой Sueddeutsche Zeitung от 2010г с предложением о создании единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока.

Статья на немецком, на русский язык по-видимому никогда не переводилась.

Евросоюзом в целом предложение было проигнорировано, хотя некоторые вялотекущие обсуждения идеи продолжались в т.ч. с участием крупных представителей европейского бизнеса (в частности Ульфа Шнайдера, гендиректора Нестле) на протяжении следующих десяти лет.

***

Стенограмма XIX германо-российской конференции Потсдамские встречи (2016г) – Европа от Лиссабона до Владивостока: Безальтернативный путь к стабильности Европы

Ещё один примечательный артефакт эпохи показывающий насколько серьёзно инициатива воспринималась российской стороной

***

Теперь к вопросу о том почему упустив исторический шанс на создание единого экономического пространства с Россией Европа теряет перспективы мирового лидерства именно навсегда и никогда больше такого шанса не получит.

Дело в том что никакие исторические аналогии здесь работать не будут по одной простой причине: падающей демографии.

Действительно порабощённый когда-то европейцами и скатившийся к нищете Китай за 100 лет смог проделать путь от практически колониального статуса к претендентству на мировое господство – но происходило это на фоне (и во многом как следствие) огромного демографического роста.

Грядущее противостояние США и Китая определит мирового лидера на век вперёд после чего экономическая доминанта начнёт смещаться к единственному континенту где всё ещё будет продолжаться демографический рост – Африке.

Европа же, отрезанная от постсоветского рынка и ресурсной базы, с разрушающейся промышленностью и не успевшей развиться IT-индустрией, со стареющим и сокращающимся населением будет постепенно сходить с исторической арены.

Вернуться на неё может позволить только радикальное изменение демографической картины например за счёт притока большого числа мигрантов из той же Африки – но конечно это будет уже совсем другая Европа. Примерной аналогией в этом случае будет то так как на базе исходной Шумерской цивилизации позднее сформировалось Аккадское царство с доминированием другой этноязыковой общности.