В Дебальцево ополченцам добровольно сдались около 20 силовиков

Вот Александр Герцен, автор оппозиционного журнала "Колоколъ", которого, по замечанию Владимира Ильича Ленина, "разбудили декабристы" и который стал основоположником русского революционного движения. Как-то в Лондоне его пригласили выступить на одном митинге, посвящённом международному рабочему движению. Но этому резко воспротивился один из организаторов митинга, немецкий революционер Карл Маркс. Почему? Об этом потом написал сам Герцен:

"Маркс сказал, что меня лично не знает, что он не имеет никакого частного обвинения, но находит достаточным, что я русский и что, наконец, если оргкомитет не исключит меня, то он, Маркс, будет вынужден выйти сам. Вся эта ненависть со стороны Маркса была чисто платоническая..."

То есть Герцен был ненавистен Марксу только потому, что тот был выходцем из России и в силу своей "дикости и отсталости" не имел даже права думать о самом передовом социалистическом учении. В общем-то это подтвердил и сам "основоположник", который в своих сочинениях нередко именовал Герцена "презренным московитом", человеком с "гадкой русско-калмыцкой кровью" и т. д.

А когда Герцен в своём революционном журнале опубликовал перевод знаменитого "Манифеста Коммунистической партии" Маркса и Энгельса, то этот шаг вызвал лишь презрительное недоумение у самих "основоположников". Энгельс назвал поступок Герцена "литературным курьёзом".

Надо сказать, что подобное поведение отцов марксизма нередко вызывало возмущение у русских революционеров. Знаменитый лидер и теоретик мирового анархистского движения Михаил Бакунин не один раз, по его словам, хотел набить бородатую морду Маркса, пересекаясь с ним на различных социалистических конгрессах Европы. Но "основоположник" всегда старался спрятаться подальше от известного анархиста-боевика, владевшего всеми тогда известными видами оружия. Своё трусливое поведение Маркс объяснял своим друзьям тем, что "не намерен отвечать на вызов какого-то презренного славянина".

С русскими "недочеловеками" он не намеревался вступать в какую-либо дискуссию...

Энгельс по этому поводу патетически восклицал:

"У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться варварскому игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы - Россию".

В это же время на страницах британской прессы Маркс приступил к публикации своей известной работы "Тайная дипломатическая история 18-го столетия", которую наши власти решились опубликовать на русском языке только во время перестройки, в 1990 году. Можно сказать, что то был настоящий русофобский исторический манифест! Вот только один перл из этого труда:

"Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть роль раба, ставшего господином. Впоследствии Пётр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингиз-хан завещал осуществить план завоевания мира".

Так Бог вырвал из меня всё моё

   В проклятии и мучении судьбы

   Все миры Его невозвратимо исчезли!

  Мне не осталось ничего, кроме мести!

  Я высоко воздвигну мой престол,

  Холодной и ужасной будет его вершина.

  Основание его — суеверная дрожь,

  Церемониймейстер — сама чёрная агония.

  Кто посмотрит здоровым взором,

  Отвернётся, смертельно побледнев и онемев,

  Схваченный слепой и холодной смертностью,

  Да приготовит его радость себе могилу.

Ибо он отбивает время и даёт знамения.

Всё смелее и смелее я играю танец смерти.

И они тоже: Оуланем, Оуланем!

Это имя звучит, как смерть.

Звучит, пока не замрёт в жалких корчах.

Стой! Теперь я понял.

Оно поднимается из моей души

Ясное, как воздух, прочное, как мои кости…

И всё же тебя, олицетворённое человечество,

Силою моих могучих рук

Я могу схватить и раздавить с яростной силой

В то время как бездна сияет предо мной и тобой в темноте,

Ты провалишься в неё, и я последую за тобой